Иван Петров

Несмотря на то, что Гитлер родился в семье, исповедовавшей католическую религию, он весьма рано отверг христианство как чуждую расистской модели идею. «Античность, — говорил он, — была куда лучше нынешних времен, поскольку не знала ни христианства, ни сифилиса». Позднее он сформулирует свое негативное отношение к христианству следующим образом:

1. Христианство — это религия, защищающая слабых и униженных.
2. По своему происхождению эта религия — еврейская, вынуждавшая людей «гнуть спину по звуку церковного колокола и ползти к кресту чуждого Бога».
3. Христианство зародилось 2000 лет назад среди больных, изможденных и отчаявшихся людей, потерявших веру в жизнь.
4. Христианские догматы прощения греха, воскрешения и спасения являются откровенной чепухой.
5. Христианское сострадание — опасная негерманская идея.
6. Христианская любовь к ближнему есть глупость, поскольку любовь парализует человека.
7. Христианская идея всеобщего равенства защищает расово неполноценных, больных, слабых и убогих.

В первые годы нацистского движения идеолог нацизма Альфред Розенберг пытался внести определенную долю христианских принципов в партийную программу. Однако со временем большая их часть была заменена на такие «позитивные» аспекты как расизм, возрождение нордических ценностей, культ сверхчеловека. Став канцлером Германии, Гитлер неоднократно заявлял, что его правительство имеет целью создание благоприятных условий для религиозной жизни, и что он приложит все усилия для установления дружеских отношений с церковью. Многие немцы искренне верили, что Гитлер способен спасти христианство от атеистического «красного террора» и обеспечит подлинно свободное отправление всех религиозных нужд в стране.

20 июля 1933 Гитлер заключил договор с католической церковью (см. Конкордат 1933), который гарантировал неприкосновенность католической веры и сохранял все привилегии и права католиков. Согласно договору, всем католическим общинам, школам, молодежным организациям и культурным обществам гарантировалась защита государства в том случае, если они не будут заниматься какой-либо политической деятельностью. Подписывая это соглашение, Гитлер рассчитывал обеспечить себе доверие мировой общественности, поскольку католическая церковь имела значительное влияние в мире. Как показали последующие события, договор явился дипломатическим трюком, обязательства которого Гитлер собирался выполнять лишь пока ему это было выгодно.

Однако достичь взаимопонимания с протестантской церковью Гитлеру так и не удалось, в результате чего по стране прокатился призыв отвергнуть протестантизм и создать новую «германскую» религию, основанную на объединении идеи «Блут унд боден» («Кровь и почва») и принципа фюрерства. В 1934 профессор богословия Эрнст Бергман опубликовал 25 тезисов этой новой «религии».

Еврейский Ветхий завет не годится для новой Германии.

Христос был не евреем, а нордическим мучеником, отправленным на смерть евреями, и воином, призванным спасти мир от еврейского влияния.

Адольф Гитлер — новый мессия, посланный на землю, чтобы спасти мир от евреев.

Свастика является преемницей меча как символа германского христианства. Германская земля, кровь, душа, искусство — священные категории германского христианства.

Рассуждая о новой германской религии, Бергман говорил: «Или у нас будет германский бог, или не будет никакого. Мы не можем преклонять колени перед всеобщим богом, который уделяет больше внимания французам, чем нам. Мы, немцы, были оставлены христианским богом на произвол судьбы. Он не справедлив, и потому мы терпели поражение за поражением, что верили ему, а не нашему, германскому, богу».

Христианская церковь всего мира была шокирована подобными заявлениями. Внутри Германии зародилось движение Бекентнискирхе, конфессиональная церковь, боровшаяся за сохранение чистоты евангелического вероисповедания. Это движение отказалось признать Имперского епископа, назначенного властями, созвало собственный собор и заявило, что христианские догматы несовместимы с нацизмом, его мировоззрением и политикой.

29 марта 1934 года в Бармене съезд пасторов и мирян, представляющих 18 деноминаций Германии, принял декларацию, осуждавшую нацистскую идеологию как антихристианскую. Результатом этого съезда стало создание так называемой «Исповеднической церкви», состоящей из людей, отрицательно относившихся к политике Гитлера, считая фашизм неоязычеством, творящим кумиров из Германии, расовой чистоты и самого фюрера. Впоследствии многие из них за это лишились средств к существованию, оказались в заключении или в изгнании и даже отдали жизнь. Ярким примером служит судьба Мартина Нимеллера — немецкого пастора, который не побоялся высказать свою христианскую позицию прямо в глаза Гитлеру, за что фюрер назвал его своим личным врагом. По его распоряжению пастор был арестован и 7 лет, до 1945 года, провел в концлагере.

По замыслу Гитлера, церкви Германии должны были служить новой идеологии. Однако здесь он столкнулся с неожиданным сопротивлением. Да, многие священники и миряне с восторгом последовали за фюрером, поверив, что немцы — богоизбранный народ, а Гитлер — новый мессия. Но далеко не все клюнули на эту удочку. Это вызвало бешенство у фюрера, ведь он был убежден, что «…они (то есть пасторы и священники) предадут что угодно, лишь бы не лишиться своих убогих приходов и зарплат». Примерно половина священнослужителей образовала церковную оппозицию. Они отказались закрывать глаза на геноцид евреев и на попытку создать новую религию, в которой первую скрипку играл бы фюрер, заменяя собой Мессию-еврея. Да и вполне лояльные к Гитлеру епископы высказывали недовольство тем, как нацисты правят Церковью. В ответ Гитлер не стал церемониться: «Христианство исчезнет в Германии так же, как это произошло в России! Германская раса существовала за тысячелетия до Христа, и в будущем мы прекрасно обойдемся без христианства. Церковь должна опираться на теорию чистоты крови и расовых признаков». Потрясенные епископы заявили, что в этом случае им ничего не остается, как тоже перейти в оппозицию.

Тогда Гитлер объявил о подчинении протестантской церкви государству. Были закрыты церковные школы, конфискована церковная собственность, многие пасторы были уволены, а другим ограничили возможность проповедовать, что должно было подорвать мощь церковной оппозиции. И хотя некоторая часть пастората поддержала нацистский режим, большинство, как, например, д-р Карл Барт, отказались признавать Гитлера новоявленным мессией. «Я в течение 10 лет был профессором теологии Боннского университета, — вспоминал позднее в эмиграции д-р Барт. — До тех самых пор, пока не отказался начинать свои ежедневные лекции вскидыванием руки и криком «Хайль Гитлер!» На это я пойти не мог, это было бы богохульством». Нацистскими властями был арестован за свои проповеди д-р Мартин Нимёллер, пастор богатого берлинского района Далем, служивший во время 1-й мировой войны командиром подводной лодки. Несмотря на то, что суд оправдал его, Нимёллер был вновь арестован и отправлен в концлагерь.

Католическая церковь не долго наслаждалась покоем, обещанным Конкордатом 1933. Католические епископы все еще пытались сохранить хорошие отношения с Гитлером, однако из-за многочисленных нарушений условий договора со стороны нацистских властей в средних и нижних эшелонах католической церкви усиливалось недовольство. По нелепым обвинениям в контрабанде золотом из Германии были арестованы многие церковнослужители. Католическая пресса подвергалась жесточайшей цензуре. Религиозные шествия были запрещены, закрывались монастыри, монахов подвергали показательным судам, инкриминируя им распутство. Пропагандистская машина, которую возглавлял Йозеф Геббельс, старалась посеять отвращение среди немцев к «нравственным излишествам» католических священников. Росло и сопротивление католической церкви. Архиепископ Мюнхенский кардинал Фаульхабер, оказывал открытое неповиновение нацистскому режиму, за что, несмотря на объявленную папским легатом его дипломатическую неприкосновенность, был арестован. 21 марта 1937 со всех католических кафедр Германии была оглашена энциклика папы Пия XI «Mit brennender Sorge…» («С глубокой обеспокоенностью…»), в которой Гитлер обвинялся в нарушении условий договора с церковью и преследовании католиков. В ответ нацистские власти организовали серию судебных процессов над священниками, монахами и паствой.

Борьба Гитлера с церковью неожиданно прекратилась с началом 2-й мировой войны. Фюрер посчитал, что ему выгоднее ослабить давление на церковь, чтобы не подрывать моральный дух своих солдат. Но от своей конечной цели — истребление как католического, так и протестантского вероисповедания — он не отказался. Однако счел более благоразумным впредь не поддерживать открыто организацию нового язычества — Германского движения за веру.

Отношения Гитлера с христианством не случайны, как не случайно желание всякого тирана не только неограниченно властвовать, но и ставить себя на место Бога и требовать поклонения. Именно так действует описанный в Библии «дух антихриста», уже не раз проявлявший себя в прошлом в разных обличьях. «Это не должно повториться», — решили народы мира после победы над фашизмом. Однако нет никакой гарантии, что в будущем какая-нибудь новая идеология, столь же обманчивая и многообещающая, не подчинит себе другую великую страну, а то и весь мир. Но опыт немецких (и не только) христиан показывают, что людей, для которых ценнее всего — вера во Христа и подчинение своей жизни Его воле, а не воле толпы или какого-либо политического лидера, не так-то легко обмануть новыми идеями, пусть самыми привлекательными. Даже если все вокруг сходят с ума, те, кто знает истину, смогут распознать ложь под красивой маской.

На пряжках солдат вермахта писалось «С нами бог» («Gott mit uns»), что интересно, это был девиз и Российской империи. Но в области идеологии в Третьем рейхе присутствовали идеи, которые были противны христианской идеологии. Сам Адольф Гитлер не скрывал, что многому научился у «предшественников»: «Я всегда учился у своих противников. Я изучал революционную технику Ленина, Троцкого, прочих марксистов. А у католической церкви, у масонов я приобрёл идеи, которых не мог найти ни у кого другого».

Сама идеология нацизма была не нова для Германии, ещё в начале XX века была выработана государственная идеология, которая была основана на трёх базовых принципах:

Пангерманизм;
- культ кайзера, преобразован в культ вождя;
- культ армии.

Именно поэтому Гитлер так быстро стал популярен, эти установки, принципы были привычны немцам. Их внедрили ещё во времена Германской империи. Идеи о превосходстве германской расы над «выродившимся» Западом и «варварским» Востоком с успехом были внедрены ещё задолго до прихода к власти Гитлера. Хотя понятно, что идея «нордической расы», что её «чистые», «прямые» потомки – это немцы, была ошибочна. Так, население Померании, Силезии, Австрии, Восточной Пруссии, вообще Центральной и Восточной Германии было в основном не из немцев, а онемеченных славян, которых обратили в католицизм, лишили веры и языка. Кроме того, ещё в годы страшной Тридцатилетней войны (1618-1648 годов) немецкие земли утратили от трети до трёх четвертей населения, после этого национальный состав основательно разбавили осевшие в Германии наёмники из распущенных армий – испанцы, итальянцы, швейцарцы, шотландцы и т. д. В это же время в Германию хлынули евреи из Польши и Малой России, которые бежали от повстанцев и казаков Богдана Хмельницкого, те их просто вырезали под корень. В итоге многие из них стали «немцами».

Даже аристократия была основательно «разбавлена» не «нордической» кровью. Германия долгое время была раздробленным пространством, из десятков княжеств, земель, городов. Поэтому была идеальным местом для деятельности всевозможных торговцев, банкиров, ростовщиков. Князья и городские магистраты, постоянно нуждаясь в финансах, привечали их, давали различные льготы, поэтому в Германию ехали итальянцы, евреи. Многие германские офицеры, дворяне, чтобы поправить своё финансовое положение, не гнушались браками на дочерях еврейских богачей.

Даже внешне в Геббельсе, Гитлере, Гиммлере и ряде других высших функционерах рейха трудно найти «нордические» признаки, ими же и провозглашенные. Тот же знаменитый полководец Манштейн – Левински, имел еврейские корни и глава Главного имперского управления безопасности Гейдрих. Никого не смущало происхождение банкира фон Шредера. В принципе, это понимали и самые высшие руководители Рейха. Так, во время расовой чистки в армии и на флоте, после прихода нацистов к власти, было уволено всего 7 офицеров, 6 курсантов, 35 унтер-офицеров и солдат. Да и сам гитлеровский нацизм был довольно близок иудаизму – идея «богоизбранности» евреев и соответственно немцев. Только Гитлер заменил евреев на немцев, немцы должны были править планетой, став «избранными богом».

Культ германского императора - кайзера - был заменён на культ фюрера (вождя). Интересен тот факт, что Гитлер, как и Троцкий, умел, не готовя заранее речей, вводить толпу в «транс». Оказывая на неё магическое воздействие не своими словами, а непосредственным воздействием – движениями тела, жестикуляцией, тональностью речи. Воздействие шло на подсознательном уровне.

Культ армии, «воинов», «силы» (теории Ницше) также не был нов для немцев. Он шёл ещё от первобытной древности, в средние века сохранялся в идее рыцарства. Гитлер и его сподвижники и те, кто стоял за ними, всего лишь вдохнули в них новую жизнь. Причём христианские оболочки были во многом отброшены – тот же Ницше протестовал против христианской морали. Воспевалась жестокость, воля к власти, лидерские качества. Никакой пощады врагам. Работы Фридриха Ницше были весьма популярны в Германии, да и не только, ещё в Первую мировую войну. Культ силы и жестокости был впитан и нацизмом. Причём сами лидеры были не все близки этим идеалам, так, Геринг был наркоманом, Лей и Кальтенбруннер были алкоголиками, Геббельс был развратником и т. д.

Вошли в идеологию нацизма и оккультные теории – о «высших неизвестных», о «полой луне», теория «четырёх лун», «Льда и пламени». Кроме того, нацисты активно разрабатывали темы предыдущих цивилизаций, «Ордена Зелёного дракона» и т. д.

В итоге нацизм стал новой религией, так Геринг говорил: «Неправда, что нацизм создает новую религию. Он и есть новая религия». Во многом – это было неоязычество, но искажённое, основанное на поклонении «Чёрному солнцу». Получилась в итоге смесь неоязычества и сатанизма, прорыв в инферно. Так, сам Гитлер верил, что его «ведёт провидение», что он получает силы и идеи «из Вальгаллы», потустороннего мира мёртвых, древних скандинавских народов.

Созданием «арийской церкви» занимался Гиммлер, её ядром должны были стать подразделения СС. Это были не только элитные части Вооруженных сил, охранными подразделениями и карательными частями, но и неким рыцарским орденом, в которых входила элита Рейха – офицеры, чиновники, аристократы, партийные деятели, деятели науки и культуры, промышленники, финансисты. Были разработаны свои символы, ритуалы, обряды, законы. Одним из центров нового культа стал замок Вевельсбург.

Мощнейшим институтом новой идеологии и религии стало общество «Аненэрбе» («Наследие предков»), которое проводило как научные, так и оккультные поиски. В итоге «Наследие предков» стало включать в себя целую систему из 50 институтов и исследовательских центров. Даже создание концлагерей было поставлено на оккультную основу: вычислялись места, где такие сооружения не принесут вреда Рейху и народу в энергетическом плане, а даже наоборот, пойдут на пользу. В итоге концлагеря становились гигантскими жертвенниками во славу «Чёрного солнца». Отсюда и максимальная жестокость на Востоке, шла зачистка территории для «высшей расы».

Причём христианские конфессии в Германии не были запрещены, даже поход на Восток провозгласили «крестовым», против «безбожных» большевиков. Военные имели право исповедовать католическую или протестантскую веру. Но элита Рейха от христианства подчёркнуто держала дистанцию. В армии и на флоте были запрещены коллективные богослужения. Члены СС не имели право праздновать Рождество, Пасху и другие христианские праздники. Они отмечали свои даты – черномагические, хотя и наложенные на обычные природные циклы, которые праздновали все народы Евразии.

В целом проект подразумевал «перестройку» сознания всего народа: тот же культ «силы», насилия» был характерен не только подразделениям СС. Армейские части также участвовали в карательных мероприятиях, от них остались значительные коллекции кино- и фотохроники, где солдаты и офицеры вермахта хвастались своими «подвигами». Кстати похоже на современные «подвиги» американцев во Вьетнаме, натовцев в Ираке, Афганистане и так далее.

Немецкие промышленники использовали рабский труд угнанных с Востока, не считая их за людей. Данцигский технологический институт занимался проблемами использования трупов – составлялись методики обработки человеческой кожи, рецепты приготовления мыла из жира людей. Сотни докторов, не только СС, их ассистентов, медперсонала участвовали в опытах над людьми – заражение малярией, тифом, гепатитом, провоцировали гангрену, пересаживали кости, замораживали людей и т. д.

Земледельцы покупали пепел из концлагерей для удобрения полей, получали в своё распоряжение рабов и рабынь, при их побегах устраивали «охоту». Не смущало немцев использование купленных по сниженным ценам снятых с людей в концлагерях вещей. А сколько посылок получили с Востока с награбленым барахлом. Не смущало банки получать вещи казненных: золотые и серебряные изделия, включая коронки зубов, вырванные из ушей серьги. Этот поток награбленного серебра и золота потом из германских банков потёк в швейцарские банки.

То есть получается, что богом немцев и элиты Рейха, как и кукловодов, стоящих за этим проектом, в тот период сделали «тёмного властелина» инферно, «Чёрное солнце», не зря Люцифер, одно из имён дьявола, означает с латинского языка «светоносный».

Генрих Гиммлер

Источники :
Безыменский Л. А. Разгаданные загадки Третьего рейха. М., 1984.
Зубков С. В. Оккультная магия Третьего рейха. М., 2003.
Повель Л., Бержье Ж. Утро магов. М., 2005.
Полторак А. И. Нюрнбергский эпилог. М., 1969.
Шелленберг В. В паутине СД. Минск. 1999.
http://lib.ru/NICSHE/zaratustra.txt
http://www.nazireich.net/forum/viewtopic.php?p=26017&sid=a1d07c7bafaf868ba45676eb24900e31
http://militera.lib.ru/research/shirer/index.html

Итальянские фашисты возрождали национальную экономику и обеспечивали справедливую оплату труда.

Семьдесят пять лет назад император Италии Виктор Эммануил III объявил главе своего правительства Бенито Муссолини о его отставке и аресте. Так подошла к концу двадцатилетняя история итальянского фашизма. Сегодня значение этого термина искажено до неузнаваемости, но между тем в Италии и сегодня без труда можно найти символику с изображением дуче, а его внучка Алессандра Муссолини представляет Италию в Европарламенте. Сами итальянцы нередко вспоминают фашистскую эпоху с благодарностью.

Слово “фашизм” отсылает к славным временам Римской империи. Фасции - это пучки прутьев со вставленными в них топориками, которые носили телохранители римских должностных лиц - ликторы. Символизм выбранного фашистами соответствует их лозунгу - “Сила в единстве”. Первая основанная ими организация называлась Fasci italiani di combattimento - Итальянский союз борьбы. От момента создания Союза до того времени, когда фашисты стали главной силой в стране, прошло всего несколько лет. Залогом их успеха стал запрос на новую идеологию, новую концепцию развития, отличающуюся от той, что привела к ужасам Первой мировой. Другой составляющей успеха стала личная харизма лидера движения - Бенито Андреа Амилькаре Муссолини.

Он родился в деревушке в области Эмилия-Романья. Мама будущего дуче была учительницей, отец - кузнецом и плотником. Бенито окончил гимназию, получил диплом учителя начальных классов и пошел трудиться в школу. Одновременно он писал в социалистические газеты. Когда в 1902 году ему пришла повестка в армию, он, будучи тогда убежденным интернационалистом и пацифистом, скрылся от призыва в Швейцарии. Там он попал в самую гущу европейского революционного движения. Муссолини посещал всевозможные собрания и дискуссии, заодно выучил немецкий и улучшил французский. По запросу Италии Муссолини арестовали и выдворили на родину. Отслужив все же положенные два года, он получил аттестацию на учителя французского и вернулся к преподаванию, одновременно продолжая общественную деятельность и активно публикуясь в газетах социалистического толка. Вскоре он стал главным редактором газеты социалистов “Аванти” и сделал это издание одним из самых влиятельных в стране.

Когда началась мировая война, Италия, хотя и была членом Тройственного союза с Германией и Австро-Венгрией, вступать в боевые действия не торопилась. В этот момент Муссолини со страниц “Аванти” призвал Италию скорее вступить в войну, но на стороне Антанты. “Позволять себе выступать против всех войн вообще - это свидетельство глупости, граничащей с идиотизмом. Тут, как говорится, буква убивает разум. Победа Германии означала бы конец свободы в Европе. Необходимо, чтобы наша страна заняла позицию, выгодную Франции…”, - писал он. Тирада про “идиотизм” была обращена к пропагандировавшим пацифизм социалистам, и после таких высказываний Муссолини вынужден был покинуть свой пост в партийной газете. С этого момента социализм и коммунизм стали для него ругательными словами.

В 1915-м Италия вступила в войну на стороне Антанты, и Муссолини призвали в армию. Он сражался в элитных частях стрелков-берсальеров, за храбрость получил чин капрала, был ранен в ногу, долго лежал в госпитале, после чего его демобилизовали. По окончании Великой войны Италия оказалась в стане победителей, получила некоторые территории и 10% репарационных выплат от Германии. Однако в самой стране ситуация была нерадостной. Более половины предприятий индустриального севера лежали в руинах, вернувшиеся с войны солдаты не могли найти работу. Все более частыми были захваты фабрик рабочими и земель крестьянами, а идеи социалистов становились все популярнее.

На этом фоне Муссолини начал свою политическую деятельность, будучи вождем нового движения и главным редактором газеты “Пополо д’Италия” - “Итальянский народ”. Он уловил, что в условиях противостояния “труда и капитала” нужно искать третий путь. Дуче предлагал отмести классовые интересы, объединившись в борьбе за благо всей страны. Муссолини справедливо критиковал слабость демократической власти, неспособной остановить рост большевицких настроений, коррупцию, нежелание заботиться о простых людях. Он говорил о твердой власти, апеллируя к чувствам фронтовиков, не получивших, вернувшись с войны, должного уважения.

Именно патриотически настроенные ветераны стали базой его движения. При этом Муссолини не покушался на частную собственность и рыночную экономику, поэтому промышленники видели в нем защитника своих интересов, “сильную руку”, способную остановить коммунизм. Важен был и магнетизм личности Муссолини. Он был великолепным оратором, отличным публицистом и обладал навыком убеждать в своей правоте любого собеседника. Его имидж тоже многим нравился - из простого народа, но хорошо образован, ветеран войны, спортсмен, модник, семьянин и одновременно жизнелюб.

В борьбе за власть фашисты объединялись в боевые отряды, главной мишенью которых становились коммунисты и профсоюзные лидеры, с которыми не могла или не хотела бороться полиция. Фашисты громили конторы профсоюзов и редакции левых газет, избивали коммунистических активистов. При этом убийства были редки, чаще практиковали публичные наказания, как, например, насильственное вливание жертве в глотку касторки.

В фашистское движение вступали бедные и богатые, пролетарии и интеллигенция, горожане и крестьяне. “Мы позволим себе роскошь быть одновременно аристократами и демократами, революционерами и реакционерами, сторонниками легальной борьбы и нелегальной, и все это в зависимости от места и обстоятельств, в которых нам придется находиться и действовать”, - говорил дуче на учредительном съезде Союза борьбы.

В 1922-м фашисты предприняли знаменитый “марш на Рим” - мирное шествие “чернорубашечников” с разных концов страны в столицу. Армия и полиция, где многие разделяли взгляды фашистов, предпочли не вмешиваться. В итоге король встретился с Муссолини и назначил его премьер-министром. А в 1924 году на выборах фашисты получили две трети голосов, что сделало их крупнейшей парламентской партией и позволило проводить практически любые законы.

Фашисты требовали, чтобы банкиры и промышленники вкладывали средства в развитие национальной экономики, и контролировали справедливую оплату труда рабочим. В то же время полностью прекратились забастовки - их объявили антигосударственными. Муссолини делал ставку на грандиозные общенациональные проекты - “битва за землю”, “сражение за хлеб” и т.д. В Италии строили дороги и заводы, осушали болота и возводили целые кварталы с недорогими домами для простого народа. Возникла широкая сеть муниципальных школ и больниц. Совмещая рыночные и административные методы, фашистам удалось к концу 1920-х обуздать инфляцию, до минимума сократить безработицу и добиться промышленного роста. Парламентскую “демократию” фашисты заменили представительством профессиональных корпораций. В них входили все работающие итальянцы, и именно они выдвигали представителей в государственные органы, в том числе в Большой фашистский совет.

Муссолини и его сподвижники в эти годы пользовались гигантской популярностью. Власти немало делали для простых людей и реально наводили порядок в стране. И сегодня в Италии любят вспоминать, что при Муссолини поезда всегда ходили по расписанию, рабочие получали жилье и медицинское обслуживание, дети бесплатно учились в школах. При этом фашисты не злоупотребляли насилием - за 20 лет Специальный трибунал безопасности государства вынес всего семь смертных приговоров и отправил в тюрьмы 4,5 тысячи человек, в основном коммунистов. При этом никаких концлагерей в Италии не было. С массовыми преступлениями большевиков в СССР деятельность фашистов просто не сравнима.

Муссолини сумел сделать своим союзником церковь. Именно он заключил с папой Пием XI в 1929 году Латеранский конкордат, по которому папе предоставлялась светская власть во вновь созданном государстве Ватикан. Фашизм накладывался на столетиями сложившиеся формы жизни маленьких итальянских городков и деревень, весьма мало или вовсе не затронутых индустриализацией, не разрушая их, как это делали коммунисты в СССР, а пытаясь приспособить к новой идеологии и способам социальной организации. Муссолини решил и еще одну итальянскую проблему - он победил мафию. Деятельность Муссолини на рубеже 20-30-х годов позитивно оценивалась за рубежом. Его публично хвалили такие разные деятели, как Черчилль, Махатма Ганди и русский философ Иван Ильин.

Почти идиллическая картина стала меняться с начала 1930-х, когда Муссолини решил проявить себя на международной арене. В 1935 году он затеял вторжение в Эфиопию, объясняя это тем, что итальянцы должны смыть позор поражения от африканцев сорокалетней давности. Приход к власти Гитлера Муссолини принял настороженно, в 1934 году главы Италии и Германии встречались в Венеции, но наладить отношения не удалось. Отношения стали меняться уже после того, как Италия стала страной-изгоем в Лиге наций. В 1936-м Рим и Берлин объединились ради помощи Франко, но личных контактов у лидеров по-прежнему не было. И только в 1937 году, после пяти подряд отказов, Муссолини согласился посетить Германию. Гитлер встретил его как старшего и уважаемого партнера. Лед в отношениях растаял. “Итальянский фашизм обрел наконец друга, и он пойдет со своим другом до конца”, - заявил Муссолини в последний день визита.

В 1938-м Италия признала аншлюс Австрии, затем Муссолини стал вдохновителем “мюнхенского договора”, а в 1939-м подписал “стальной пакт” - договор о союзе и безоговорочной военной помощи. В это время изменения стали происходить и во внутренней политике Италии - в 1938 году Муссолини подписал декрет об ограничении прав евреев и запрете браков итальянцев с арабами и африканцами. Но довольно быстро отношение немцев к Муссолини изменилось. Дуче был против агрессии Германии в отношении католической Польши, однако Гитлер пренебрег его мнением. А когда немцы начинали войну с Францией, они даже не удосужились сообщить союзнику о своих планах. К большой войне итальянские войска оказались не готовы. Они были жестоко биты в Греции, под Сталинградом и в Африке.

К 1943 году ситуация стала критической. Англичане, американцы, канадцы и другие члены коалиции 10 июля 1943-го высадили десант на Сицилии. Муссолини запросил помощи у Гитлера, но тот был связан битвой под Курском. Король Италии Виктор Эммануил и лидеры фашистской партии были готовы капитулировать и заключить сепаратный мир с союзниками, но этому мешал Муссолини. Тогда его решено было принести в жертву - 24 июля премьер-министра арестовали. Немцы отреагировали моментально - итальянская армия была разоружена. Король и правительство бежали на юг, к союзникам, страна фактически была оккупирована немцами. Вскоре диверсанты Отто Скорцени выкрали Муссолини, и Гитлер поставил его во главе созданной на севере страны Итальянской социальной республики со столицей в Сало.

Но ситуацию было уже не изменить. “Я жду конца трагедии, и я уже не один из актеров, а последний из зрителей”, - сказал Муссолини в одном из последних интервью в 1944-м. Конец наступил в апреле 1945-го. Дуче отступал с немецкими войсками, но был опознан и расстрелян. Над его телом и телом его подруги Клары Петаччи долго глумились, а затем их захоронили в безымянной могиле. Когда страсти улеглись, итальянские патриоты, не забывшие заслуг Муссолини, извлекли тела и похоронили их в семейном склепе.

В первую очередь итальянский фашизм ассоциируется с именем Бенито Муссолини. 29 июля 1883 года в деревушке Довиа в провинции Эмилия-Романья в семье сельской учительницы и кузнеца родился сын. Родители назвали его Бенито. И этому мальчику суждено было стать вождем итальянского фашизма. Парень рос строптивый, упрямый, дрался в школе, безобразничал, досаждал учителям. Его отец, помимо работы в кузнице, увлекался чтением Бакунина, считал себя социалистом и понемногу вкладывал эти идеи в голову сына.

В 1902 году Бенито отправился в Швейцарию на поиски счастья, начал выступать перед рабочими-мигрантами, читал все подряд: Кропоткина, Шопенгауэра, Маркса, Энгельса, Каутского. Наибольшее влияние на него оказали труды Ницше о сверхчеловеке. Муссолини пришел к выводу, что нужно начинать с себя, и он начал…

Первый раз его назвали «пикколо дуче», то бишь маленький вождь, в 1907 году, когда он с позором был выслан из Швейцарии за подрывную антиправительственную деятельность. Вскоре после этого Муссолини возглавил небольшую газету «Lotta di classe» («Классовая борьба») и зарекомендовал себя как блестящий журналист (собственно, как и у Геббельса, перо у него было великолепное). Позже, в 1912 году, он уже руководил партийной газетой «Avanti!» («Вперед!»), но после того как в октябре 1914 года опубликовал статью «От абсолютного нейтралитета к нейтралитету активному и действенному», противоречащую курсу социалистов, был из этой газеты, да и из партии изгнан. Однако весной Муссолини получил новое предложение — возглавить «Il Popolo d’Italia» («Народ Италии»), издание, где он начал критиковать и изничтожать своих бывших соратников со всей творческой страстью. Так начиналась карьера великого дуче.

Во время Первой мировой войны Бенито Муссолини на фронт особо не рвался, но тем не менее умудрился получить ранение: во время стрельб из миномета в окопе взорвалась мина, четыре солдата погибли, он (Муссолини) был ранен в ногу и до самого конца войны участия в боевых действиях не принимал.

Прошло совсем немного времени, и в 1917 году Муссолини посетила идея создать некую политическую организацию. 21 марта в Милане он собрал бывших фронтовиков (где-то порядка шестидесяти человек) и предложил организовать «Итальянский союз борьбы» («Fasci italiani di combattimento»).

Бенито Муссолини выступает с речью. (Pinterest)

Этимологически слово «фашизм» происходит от итальянского «fascio» (лиги), а также от латинского «фасция» (пучок). В Древнем Риме фасциями назывались пучки прутьев с воткнутым в них топориком. Право ношения фасций закреплялось за ликторами (телохранителями). Бенито Муссолини, ведомый идеей восстановления Римской империи, после Первой мировой войны избрал фасции символом своей партии, откуда и появилось ее название — фашистская.

На первом этапе существования итальянского фашизма его прочно отождествляли с ленинизмом и большевизмом, о чем нельзя не сказать. Роберт Михельс писал: «Как римская волчица вскормила близнецов Ромула и Рема, так и наступившее после войны всеобщее недовольство вскормило двух близнецов — большевизм и фашизм». В русской газете эмигрантов «Воля России» из номера в номер публиковали снимки и материалы, которые показывали преемственность двух Великих Октябрей. Аналогий, действительно, было много.

Вспоминается любопытный эпизод из итальянской прессы того времени. Одного солдата-фашиста обвиняли в краже курицы у соседа, и он счел своим долгом во всеуслышание заявить, отправив письмо в газету, что он действительно совершил этот поступок, потому что его фашистские убеждения вполне уживаются с проповедью Ленина. Владимир Ильич ведь тоже говорил, что если у твоего соседа имеются две курицы, одну из них можешь взять себе. И вот в этом пункте, по мнению солдата, учение Ленина полностью и целиком совпадало с идеями фашистов.

Стоит отметить, что фашизм в итальянском исполнении имеет мало общего с национал-социализмом, с тем фашизмом, который у нас принято называть немецким. Коренное различие этих двух идеологий в том, что итальянский фашизм был без примеси германского расизма. Не было идей расового превосходства, антисемитизма, концлагерей. За все время правления Муссолини было подписано девять смертных приговоров, и то по уголовным делам.

Что такое итальянский фашизм? Это замена классового сознания национальным. То есть таким образом убирался элемент классовой борьбы пролетариата против всех остальных, и создавалась база для сплочения, для единения нации.

В 1919 году фашистской партией Муссолини была принята программа. Вот несколько пунктов из нее: доступное для всех медицинское обслуживание, доступная система всеобщего и профессионального образования, запрет на детский труд, отмена всеобщей обязательной воинской повинности, отмена политической полиции и так далее.

Да, кстати, что касается аналогий большевизма и фашизма, то на XVII съезде ВКП (б) в январе 1934 года Иосиф Виссарионович Сталин произнес речь, в которой сказал следующее: «Дело здесь не в фашизме, хотя бы потому, что фашизм, например, в Италии, не помешал СССР установить наилучшие отношения с этой страной».

Маргарита Царфати, 1920 год. (Pinterest)

Возвращаясь к итальянскому фашизму. Мало кто знает, но вплоть до начала 40-х годов XX века Бенито Муссолини поддерживал дружеские связи с представителями еврейских организаций, в правительстве на высоких должностях работали евреи, да и любовницей итальянского дуче была еврейка — Маргарита Царфати. Царфати была не просто подругой Муссолини, а, скажем так, его духовной матерью. Вместе с ним она готовила исторический поход на Рим, от его имени написала немало статьей, подготовила к печати первую его официальную биографию.

Что касается взаимоотношений Муссолини и Гитлера, то сближение этих двух лидеров фашизма произошло во второй половине 30-х годов. До этого они даже не чувствовали себя «родственниками», более того, относились друг к другу с неким пренебрежением и скептицизмом. В 1934 году, когда Гитлер хотел предпринять первую попытку аншлюса Австрии, Муссолини поднял войска. О какой любви здесь может идти речь?

К тому же, когда в Германии к власти пришли нацисты во главе с Гитлером, то Муссолини высказался следующим образом: «Тридцать столетий существования позволяют итальянцам взирать с жалостью на некоторые доктрины, проповедуемые по ту сторону Альп теми, кто были дикарями, когда мы имели Цезаря, Вергилия и Августа». Это итальянский дуче говорил по поводу антисемитской программы Гитлера.

Еще раз отметим, что применять слово «фашизм» к национал-социализму абсолютно неверно. Вообще, итальянский фашизм носил несколько гротескный характер. Это было нечто театральное, театрализованное, и надо сказать, что идея консолидации нации и отказ от классовой борьбы позволили Муссолини собрать под свои знамена очень разных людей.

Что касается программы итальянской фашистской партии, то, например, в своем эссе «Вечный фашизм» Умберто Эко очень интересно анализирует идейные установки Муссолини: «Фашизм строится на качественном популизме. В условиях демократии граждане пользуются правами личности… Поскольку никакое количество человеческих существ на самом деле не может иметь совокупную волю, Вождь претендует на то, чтобы представительствовать от всех. Утратив право делегировать, рядовые граждане не действуют, они только призываются <…> играть роль Народа. Народ, таким образом, бытует, как феномен исключительно театральный».

И еще: «В нашем близком будущем перспектива качественного популизма — это телевидение или электронная сеть интернет, которые способны представить эмоциональную реакцию отобранной группы граждан как «суждение народа»».

Адольф Гитлер и Бенито Муссолини. Мюнхен, июнь 1940 года. (Pinterest)

Несколько слов следует сказать о множественности фашизма. В список стран, «болевших» этой идеологией, помимо Италии и Германии, входили Испания, Венгрия, Хорватия. Но в отличие, например, от того же германского национал-социализма, который по своей сути был языческим, многие европейские фашизмы мало-мальски сотрудничали с церковью. Взять хотя бы Муссолини: если в молодости он был атеистом, то придя к власти, он начал устанавливать взаимоотношения с Ватиканом и даже поднял зарплату священникам.

Отметим, что социальные программы у итальянских фашистов тоже были достаточно эффективны. К 30-м годам занятость в стране поднялась радикально, и дуче в глазах значительной части населения стал едва ли не отцом родным. То есть была достигнута некая социальная стабильность, создана масса рабочих мест, вакансий. Во времена итальянского фашизма рождаемость в стране выросла на 50%. Одним словом, деятельность Муссолини отчасти отвечала чаяниям народа.

«Ось Рим — Берлин» возникла только во второй половине 30-х годов. В ноябре 1937 года Италия в лице Бенито Муссолини присоединилась к «Антикоминтерновскому пакту», став таким образом союзником Германии. При этом дуче не очень хотел воевать. Он считал, что рано начинать такой мировой поход. В 1940 году Муссолини писал Гитлеру, что Италия не сможет выдержать длительную войну, ее вмешательство должно состояться в наиболее выгодный, решающий момент. Почему? Дело в том, что дуче еще не был уверен в победе фашистской Германии, своего тогдашнего союзника. Он хотел выждать какой-то период, но события опередили его и втянули в эту войну.

Рассказывают ведущие передачи «Цена победы» радиостанции «Эхо Москвы» Дмитрий Захаров и Виталий Дымарский. Полностью прочесть и послушать оригинальное интервью можно по

РЕЛИГИОЗНАЯ ПОЛИТИКА НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИСТОВ
ОТНОШЕНИЯ НСДАП С КАТОЛИКАМИ И ПРОТЕСТАНТАМИ

Для объективного рассмотрения данного вопроса следовало бы обратиться к подлинным документам Третьего Рейха.
Однако странным образом многие из этих документов до сих пор недоступны, а те, которые изданы в виде различных сборников на Западе и в РФ, содержат документы сомнительной достоверности. В частности, заведомой подделкой, кочующей из сборника в сборник, являются будто бы разработанные Альфредом Розенбергом параграфы устава так называемой «нацистской Церкви».

Поэтому наиболее надежными источниками в этих условиях оказываются программа НСДАП, книги и статьи высших должностных лиц Третьего Рейха, а также заявления представителей различных конфессий, которых непосредственно затрагивала религиозная политика национал-социалистов.

РЕЛИГИОЗНАЯ ПОЛИТИКА НСДАП ДО ПРИХОДА ПАРТИИ К ВЛАСТИ

В условиях многовековой религиозной раздробленности Германии связать себя с какой-то одной конкретной конфессиональной группой национал-социалисты не могли, т.к. это означало бы резкое сужение социальной базы движения. С другой стороны придти к власти в такой стране как Германия, где подавляющее большинство населения было христианским и жило христианскими традициями, можно было только, обозначив свою твердую приверженность христианской религии. Поэтому в программе НСДАП пункт, касающийся религиозных установок партии, звучал так:

«Мы требуем свободы всем религиозным вероисповеданиям в государстве до тех пор, пока они не представляют угрозы для него и не выступают против морали и чувств германской расы. Партия, как таковая, стоит на позициях позитивного христианства, но при этом не связана убеждениями с какой-либо конфессией»

Фюрер НСДАП Адольф Гитлер в своей книге «Майн Кампф» так разъяснял партийную точку зрения:

«Пусть каждый остается при своей вере, но пусть каждый считает своей первейшей обязанностью бороться против тех, кто задачу своей жизни видит в том, чтобы подорвать веру другого. Католик не смеет оскорблять религиозного чувства протестанта и наоборот... Национальное единство нельзя укрепить разжиганием войны между католиками и протестантами. Только при взаимной уступчивости, только при одинаковой терпимости с обеих сторон можно изменить нынешнее положение вещей и добиться того, чтобы в будущем нация действительно стала единой и великой».

Хотя в самой НСДАП состояли люди самых разных религиозных взглядов, включая даже атеистов, но основная масса партии и большинство высших партийных функционеров полностью поддерживали Гитлера в этом вопросе.

Это, прежде всего, относится к такой ключевой фигуре как будущий министр просвещения и пропаганды Йозеф Геббельс. Как и Гитлер, Геббельс родился в католической семье и в детстве мечтал быть священником. Во время учебы в Бонне Геббельс вступил в студенческую католическую организацию «Юнитас Фербанд», члены которой должны были регулярно посещать церковные службы и вести примерную жизнь. Благодаря Католическому обществу Альберта Магнуса Геббельс получил возможность обучаться в нескольких университетах Германии и получить титул доктора литературы Гейдельбергскаго университета.

В своем автобиографическом романе «Михаэль» Геббельс показывает главного героя идеалистом, романтиком и христианином: он пишет пьесу об Иисусе и противопоставляет Христа Марксу (по его мнению, если Иисус был воплощением любви, то Маркс стал воплощением ненависти). В своем дневнике Геббельс писал: «Борьба, которую мы должны вести до победы (во всяком случае — до конца), — это борьба, в самом глубоком смысле, между учениями Христа и Маркса».
После прихода НСДАП к власти Геббельс станет непримиримым врагом Бормана, единственного атеиста и противника христианства среди руководства партии.

Менее определенными были взгляды «главного партийного философа» Альфреда Розенберга, который, однако, в своей публицистической деятельности никогда не выходил за рамки партийной программы. Даже в своем «Мифе XX века», неоднократно подвергавшимся нападкам за полуязыческую философию, Розенберг, касаясь вопроса о Церкви, писал:

«Ни один осознающий свою ответственность немец не может потребовать оставления Церкви теми, кто к Церкви привязан верой. Этим людям можно, наверное, внушить сомнения, расколоть их в духовном плане, но невозможно дать им настоящую замену того, что у них отнимут... Заниматься религиозными вопросами — это не дело каких-либо существующих этических, социальных, политических союзов, и, наоборот, их нельзя заставить нести ответственность за личное религиозное вероисповедание своих членов».

Спасителя Розенберг характеризует следующими словами: «Иисус представляется нам уверенным в себе в лучшем и самом высоком смысле этого слова... Любовь Иисуса Христа представляет собой любовь человека, сознающего благородство своей души и силу своей личности».
Розенберг провозглашает «отказ от материалистического и колдовского мракобесия» и резко набрасывается на оккультистов: «Эпоха дарвинизма... смогла учинить чудовищную путаницу, открыв одновременно путь для оккультистских сект, теософии, антропософии и множества других тайных учений и шарлатанств».

В предисловии к третьему изданию «Мифа» (октябрь 1931 года) Розенберг попытался ответить на обвинения церковных кругов в «языческом» содержании своей книги. Отметив, что его высказывания были «скрупулезно извращены», Розенберг заявил:

«Фальсификаторы утаили тот факт, что я зашел настолько далеко, что высказываю в отношении всего германского искусства постулат о религиозной отправной точке и религиозной подоплеке... Было утаено огромное уважение, высказанное в труде в адрес основателя христианства; было утаено, что религиозные отправления имеют очевидный замысел разглядеть великую личность без искажаемых в дальнейшем дополнений от различных Церквей. Было утаено, что я освещаю вотанизм как мертвую форму религии... и мне лживо и скрупулезно приписывали желание снова ввести языческий культ Вотана (Одина)».

В соответствии с программными установками НСДАП Розенберг отрицает, что высказанные им взгляды принадлежат всему движению. Почти дословно повторяя слова Гитлера из «Майн Кампф», он пишет: «Политическое движение... не может рассматривать вопросов религиозного характера... следовательно, мое мировоззренческое признание является личным. ..».

Партийных деятелей, которые не желали следовать программным установкам НСДАП в области религии, Гитлер просто исключал из партии. Такая судьба постигла, например, генерала Эриха Людендорфа, занимавшегося проповедью неоязычества, и гауляйтера Тюрингии Артура Динтера, автора «197 тезисов к завершению Реформации», провозглашавших веру в арийского Бога Света и отрицавших «иудео-христианство».
Фактически всем партийным функционерам предоставлялся выбор: либо, исповедуя свое мировоззрение, они должны были четко оговаривать, что оно не имеет ничего общего с официальной позицией партии (как в случае с Розенбергом), либо быть исключенным из рядов движения (как в случае с Динтером).

Сама же НСДАП отказывалась встать на сторону какой-то одной из христианских конфессий и тем более противопоставить себя христианству. На протяжении всех «годов борьбы» национал-социалисты демонстрировали лояльность к обеим крупнейшим религиозным конфессиям Германии.

Ответное отношение Католической церкви к национал-социализму было сложным.
До 1933 года отдельные католические иерархи неоднократно запрещали своей пастве вступать в НСДАП. Последний раз подобный запрет был обнародован 17 августа 1932 года.

В то же время многие католические клирики резко отрицательно относились к Веймарской республике и марксизму и считали, что в сложившихся условиях национал-социализм является единственным реальным защитником христианской цивилизации от еврейства и большевизма.
Например, мюнхенский кардинал Михаэль Фаульхабер называл революцию клятвопреступлением и государственной изменой и защищал НСДАП от нападок еврейской прессы. За коалицию с национал-социализмом выступал и прелат Людвиг Каас — лидер партии Центра и доверенное лицо статс-секретаря Ватикана кардинала Пачелли.
На Фрайбургском католическом соборе1929 года он заявил: «Никогда еще германский народ не ждал с таким нетерпением прихода подлинного вождя, никогда еще не молил о нем так горячо, как в эти дни, когда у всех у нас тяжело на душе, ибо страшные беды обрушились на наше Отечество и нашу культуру».

Гораздо определеннее складывались отношения национал-социалистов с протестантами, представлявшими в Германии религиозное большинство (к началу 1930-х гг. — 45 млн. человек). Немецких протестантов привлекали такие положения национал-социалистической доктрины, как борьба против «безбожного марксизма» и «иудейского материализма».

Неприязнь к жидовству среди немецких протестантов всегда была распространена гораздо шире, чем среди католиков. В этом отношении показательно, что в протестантских районах Германии члены СС и СА отправлялись на богослужения целыми отрядами, и до 1933 года не было ни одного случая выхода из церкви членов НСДАП по мировоззренческим мотивам.

Члены штурмовых отрядов на богослужении и при выход из церкви

В июне 1932 года различные группы верующих и пасторов Тюрингии, Мекленбурга и Саксонии объединились в «Движение немецких христиан за веру». Фактически это была национал-социалистическая фракция внутри Евангелической церкви. В 1933 году из 17 тысяч протестантских клириков на долю этого движения приходилось около 3 тысяч священников.

Из руководителей национал-социалистической партии к «немецким христианам» принадлежали глава фракции НСДАП в прусском ландтаге Ганс Керрл и курмаркский гауляйтер Вильгельм Кубе (в годы Второй мировой войны — имперский комиссар Белоруссии). В движении были широко представлены священники, которые уже с середины 1920-х гг. связали себя с национал-социалистами. Одним из них был капеллан восточно-прусского военного округа Людвиг Мюллер, который познакомил Гитлера с генералом Бломбергом, будущим министром рейхсвера. После прихода НСДАП к власти Мюллер стал советником Фюрера по делам Протестантской церкви, а 23 июля 1933 года был избран Имперским епископом.

Таким образом, НСДАП до своего прихода к власти всячески старалась обходить религиозные споры, справедливо считая, что, сделав ставку на какую-то одну конфессию, она лишится поддержки людей, исповедующих иную форму веры. Так же бессмысленно было позиционировать себя в качестве приверженцев атеизма или неоязычества, это означало бы оттолкнуть от себя практически всю христианскую Германию. Разумеется, в партии всегда существовали альтернативные взгляды на проблему веры, однако Гитлер периодически давал понять, что он не потерпит «религиозного реформаторства», ведущего к расколу нации.

ОТНОШЕНИЯ НСДАП С КАТОЛИКАМИ И ПРОТЕСТАНТАМИ ПОСЛЕ ПРИХОДА ПАРТИИ К ВЛАСТИ

30 января 1933 года президент Германии Пауль фон Гинденбург назначил лидера НСДАП Адольфа Гитлера рейсканцлером и поручил ему сформировать и возглавить правительство. Это назначение Гитлера ещё не означало полной победы НСДАП, т.к. на тот момент правительство могло быть только коалиционным, с участием консерваторов и центристов.

Чтобы избавиться от коалиции Гитлеру требовалась убедительная победа на выборах, дававшая в рейхстаге абсолютное большинство. Для этого НСДАП была необходима поддержка клерикальных кругов и христианских организаций. 1 февраля в своем радиообращении к избирателям Фюрер обещал содействовать распространению христианства «как основы нашей национальной морали» и обратился к Богу за благословением деятельности его правительства.
Во многих городах, которые Гитлер посещал в ходе избирательной кампании, его встречал колокольный звон, а свои страстные речи рейхсканцлер оканчивал словом «Аминь!». В последнем накануне выборов обращении (4 марта в Кенигсберге) Гитлер заявил: «Поднимите головы! Благодаря Господу вы снова свободны!», после чего под звон церковных колоколов собравшиеся запели «Оду к радости».

Когда выборы принесли победу, Геббельс организовал пышную церемонию официального открытия новой сессии рейхстага. Она проходила в Потсдамском соборе в присутствии духовенства, наследного принца и президента Гинденбурга.

23 марта Гитлер, назвав христианские церкви «важным элементом сохранения души немецкого народа» и пообещав уважать их права, заявил: «Мы надеемся укрепить дружеские отношения со Святейшим престолом». Для этой цели было решено направить в Рим Геринга.
В апреле месяце папа Пий XI одобрительно отозвался о борьбе Гитлера против большевизма, а в июне 1933 года совместное пастырское послание всех германских епископов призвало католиков к сотрудничеству с новым государством.

Адольф Гитлер на приеме у Папы Пия XI

20 июня 1933 года был подписан конкордат с Ватиканом, гарантировавший свободу католической веры и право Церкви самостоятельно регулировать свои внутренние дела. В документе провозглашалась клятва верности Католической церкви новой Германии, говорилось об уважении к конституционно образованному правительству и необходимости воспитания клира в духе этого уважения. Со стороны Германии договор подписал вице-канцлер Франц фон Папен, а со стороны Ватикана — кардинал Пачелли.

В числе горячих сторонников конкордата был и упоминавшийся кардинал Михаэль фон Фаульхабер. В марте 1933 года он посетил Рим, чтобы информировать папу Пия XI о новой ситуации в Германии. Возвратившись, он сообщил собранию епископов, что понтифик публично похвалил канцлера Гитлера за его противодействие коммунизму. Фаульхабер также сообщил, что изложил папе свое видение различий между германским национал-социализмом и итальянским фашизмом. После подписания конкордата он направил Гитлеру письмо, в котором говорилось: «Германия протянула руку папству, величайшей нравственной сила мировой истории, и это поистине великий и благой жест, поднимающий на новую ступень авторитет Германии на Западе, на Востоке и во всем мире... Мы искренне, от всего сердца желаем: да хранит Господь нашего рейхсканцлера, ибо он нужен нашему народу».

Таким образом, Гитлеру удалось завоевать поддержку католиков Германии и одобрение Ватикана. В последующем он неоднократно публично высказывался в поддержку традиционных конфессий. К примеру, 17 августа 1934 года, выступая в Гамбурге, Гитлер заявил:
«Я приложу все свои усилия, чтобы оградить права двух наших крупнейших религий, защитить их от всех нападок и установить гармонию между ними и существующим государством».

Разумеется, среди католиков всегда существовала известная оппозиция национал-социализму, что было обусловлено разностью взглядов на важнейшие идеологические вопросы , в частности, расовый вопрос.
Однако оппозиционеры были в заведомом меньшинстве, большинство же католиков поддерживало гитлеровскую программу борьбы против еврейства, большевизма и масонства.

Тот же кардинал Фаульхабер в своей рождественской проповеди 1933 года, произнесенной в Мюнхене в церкви Святого Михаила, заявил:

«Церковная точка зрения не содержит в себе никаких противоречий расовым исследованиям и расовой культуре. Нет в ней и каких-либо противоречий стремлениям сохранить национальные особенности народа, поддержать его чистоту и подлинность, а также благоприятствовать возрождению национального духа на основе кровных связей, объединяющих людей».

В той же проповеди епископ выступил в защиту Ветхого Завета, отметив, что «следует различать народ Израиля до и после смерти Христа». Свою проповедь Фаульхабер окончил словами: «Не следует забывать, что речь о спасении только на основании принадлежности к немецкой крови идти не может. Нас спасет драгоценная кровь распятого Христа».

По поводу расологии высказался и епископ Махсхен из Гильдесхайма, который заявил следующее: «Для католического епископа немыслимо отрицать все, что имеет отношение к понятию народа и Родины, все, что ценно для крови и почвы. Религиозное самосознание дает нам уверенность в том, что наша плоть имеет огромную ценность, приближающую ее к Божественному. Как учит Церковь, природа — основа веры, а на основе надприродного заложен фундамент всего благородного и Божественного в природе человека. Понятия крови и почвы занимают место в иерархии и могут расцвести органическим образом».

Еще один католический германский епископ, Алоис Гудал, также поддерживал политику НСДАП.
Он открыто заявлял, что «против большевизма и коммунизма существует только одно средство — уничтожение » и одобрял усилия н.-с. режима по созданию единого общества без классов и сословий, а также его противодействие безбожию.
В 1936 году Гудал опубликовал книгу «Основы национал-социализма», где соединил христианскую и национал-социалистическую доктрины. Книга была опубликована в Австрии, и ее первый экземпляр, снабженный дарственной надписью, был подарен Гудалом Гитлеру, который распорядился о свободном ввозе книги в Германию.

Национал-социалисты никогда не подвергали гонениям католиков лишь на основании их вероисповедания.

30 января 1939 года Гитлер в своей речи в рейхстаге ещё раз это подчеркнул: «В Германии до сих пор ни один человек не подвергался преследованиям из-за своих религиозных убеждений, и никто никогда не будет преследоваться!».

Однако политический католицизм всегда воспринимался как антигосударственная сила, и те представители клира и паствы, которые пытались выдвигать политические требования и вести политическую борьбу, неизменно подвергались репрессиям.

Один из характерных примеров репрессивных действий против католических клириков связан с арестом 23 октября 1941 года настоятеля берлинского католического собора Святой Хедвиги Б. Лихтенберга, который с ноября 1938 года ежедневно публично молился о евреях .

Всего за годы Третьего рейха было рассмотрено около 9 тысяч дел по обвинению католиков в антигосударственной деятельности.
Основное противодействие католических организаций вызывало стремление национал-социалистов всячески унифицировать государство, что влекло за собой серьезные ограничения деятельности церковных структур.
В «Гитлерюгенд» были со временем включены все католические молодежные организации. Унификации была подвергнута и благотворительность, в частности, католический «Немецкий благотворительный союз», который располагал богатыми традициями вспомоществования, большим штатом сестер и сиделок, значительными фондами.

Такие же тенденции имели место и в сфере образования.

Распоряжением властей от 8 декабря 1936 года все преподаватели религиозных дисциплин должны были подписать обязательство поддерживать «Гитлерюгенд» и не агитировать учеников за участие в конфессиональных (христианских) молодежных организациях. Доходило и до крайностей. Так гауляйтер Бадена Роберт Вагнер в апреле 1941 года потребовал удалить из школьных помещений изображения распятия. Показательно, однако, что эта акция вызвала бурю общественных протестов, матери-героини Бадена пригрозили сдать свои награды, а рабочие — забастовкой. Под давлением Гитлера Вагнер отменил свое распоряжение.

Все эти притеснения, (которые кажутся просто смешными на фоне лютого большевицкого террора против Церкви в СССР) , вызывали возмущение Ватикана , неоднократно обвинявшего н.-с. режим в нарушении положений конкордата.
Этому, в частности, была посвящена изданная 14 марта 1937 года папой Пием XI энциклика «С глубокой скорбью» .

В ответ на критику религиозной политики НСДАП Гитлер пригласил в свою резиденцию в Бергхофе кардинала Фаульхабера, которому откровенно объяснил свою точку зрения:

«Католическая церковь не должна обманываться. Если национал-социализму не удастся победить большевизм, то и Церковь и христианство также прекратят существование в Европе. Большевизм является смертельным врагом Церкви».

Фаульхабер вынужден был признать справедливость этих слов. Впоследствии он отказался примкнуть к заговору против Гитлера, публично осудил попытку террористического акта в отношении руководителя Рейха и подтвердил свою личную преданность и лояльность фюреру.

В целом, несмотря на критику антикатолических акций гитлеровского руководства, представители Папы постоянно выступали в поддержку общего политического курса Германии и с похвалой отзывались о борьбе национал-социалистов против большевизма. Практически никаких нареканий не вызывала и антиеврейская политика Третьего Рейха. Все антисемитские заявления руководства НСДАП и Третьего Рейха неизменно находили у католиков понимание и поддержку.

Когда 10 ноября 1938 года в стране прошла волна еврейских погромов («Хрустальная ночь»), никто из католических епископов не выступил с протестом.

В годы войны папа Пий XII отказался публично осудить гонения на евреев, считая их заслуженными.

В ноябре 1941 года папский нунций передал немецким епископам распоряжение папы о том, что проводить заупокойные службы по евреям не следует.

Не вызвало нареканий Ватикана и исключение евреев из политической, государственной и культурной сфер, и ограничение их религиозной деятельности.

В конце войны Ватикан предпринял действенные меры по спасению от союзнического «правосудия» высокопоставленных руководителей Третьего Рейха.

Монсеньор Монтини (будущий папа Павел VI ) при прямой поддержке папы дал указания выдать паспорта Ватикана целому ряду бежавших из Германии эсэсовцев и национал-социалистов. Католические священники укрывали побежденных военных и партийных функционеров в монастырях, подготавливали маршруты передвижений и побегов.

Упоминавшийся епископ Алоиз Гудал, используя свои связи, добился выдачи иностранных паспортов и удостоверений личности сотням национал-социалистов. Гудалу удалось скрыть в римской католической больнице бывшего вице-губернатора Польши штурмбанфюрера СС барона фон Вехтера, которого повсюду разыскивали еврейские и союзные органы разведки.

С помощью католических организаций только в Латинскую Америку сумели бежать сотни известных национал-социалистов, наиболее известным среди которых был Адольф Эйхман.

В силу национальных традиций немецкого протестантизма конфликтов между ним и властью в период Третьего рейха практически не возникало. Протестанты гораздо реже, чем католики, подвергались репрессиям и гораздо активнее поддерживали национал-социализм.
В самой НСДАП существовало своеобразное «протестантское лобби», а большая часть верующих протестантов относилась к Гитлеру с почитанием.

После прихода к власти большинство пропагандистских акций НСДАП (борьба противъ «безбожного марксизма», «иудейского материализма», «дегенеративного искусства» и т. п.) находили в протестантской среде неизменную поддержку. Сугубо положительно отнеслись к «национальной революции» многие интеллектуалы, представлявшие протестантизм.

Профессор Берлинского университета философ Эдуард Шпрангер опубликовал в журнале «Эрциунг» статью «Март 1933 года», в которой заявлял:
«Германия, наконец, пробудилась, закончился послевоенный период упадка сил... На религиозной и нравственной основе зиждется и воля стать одним народом, которая родилась как сила из пережитого в годы войны и составляет великое позитивное ядро национал-социалистического движения». Статья оканчивалась так: «Начинается тщательная и детальная работа! Во многом она будет сурова и трудна, особенно в нашем стесненном, замученном нуждой и бедствиями германском мире. Но ведь эта воспитательная работа и объемлет сразу все: добровольную и военизированную трудовую повинность, боевую закалку тела и духа, свободу и смиренное служение Богу!».

Иерархи протестантских церквей реагировали на приход к власти нацистов гораздо более восторженно, чем католики. В апреле 1933 года демонстративно вступил в НСДАП мекленбургский епископ Рендторф, выразив при этом благодарность «богоданному фюреру Адольфу Гитлеру».
Наиболее плодотворно складывались отношения режима с созданным в 1932 году «Движением немецких христиан». Активный участник этого евангелического движения Людвиг Мюллер был старым другом Гитлера. На выборах в руководящие органы евангелистов 70% голосов отошли представителям «Немецких христиан».

Адольф Гитлер и лидер «Немецких христиан» Людвиг Мюллер
приветствуют друг друга на съезде НСДАП

«Немецкие христиане» в целом положительно отнеслись к антисемитизму режима.
Руководство движения потребовало очистить Церковь от еврейских элементов, некоторые верующие требовали вообще не допускать на богослужения евреев, так как не желали вместе с ними принимать причастие.

Евангелисты поддержали и унификацию молодежных организаций. В 1933 году между рейхсюгендфюрером Бальдуром фон Ширахом и Людвигом Мюллером было подписано соглашение о присоединении к «Гитлеровской молодежи» 800-тысячной евангелической молодежной организации. Согласно этому соглашению, протестантские молодежные союзы имели право сохранить свои знамена и знаки различия. Два вечера в неделю и два воскресенья в месяц молодым протестантам отводились под их собственную работу, а остальное время они должны были быть задействованы в «Гитлерюгенде».

К «Движению немецких христиан» принадлежал обергруппенфюрер СА Ганс Керрль, юрист по профессии, ветеран войны и член партии с 1923 года. Керрль после прихода НСДАП к власти стал вначале комиссаром прусского Министерства юстиции и государственным советником, а затем возглавил Имперское министерство по делам Церкви.
В публичном разъяснении своей будущей деятельности 8 августа 1935 года министр резко отмежевался от политики разделения Церкви и государства, так как был убежден в «необходимости их совместной работы». В своих выступлениях министр неоднократно подчеркивал, что национал-социализм является «движением, которое непременно признает связь с Богом и Божественный порядок», отмечая при этом: «Мы считаем своим долгом, при всех обстоятельствах, гарантировать немцам религиозную свободу. Самостоятельный выбор религиозной общины является персональным правом личности».

Безусловно, и в протестантской среде существовали группы, настроенные к нацизму оппозиционно .

Уже 21 сентября 1933 года был образован Чрезвычайный союз пасторов, или Исповедальная церковь. Организацию возглавили три берлинских пастора: Мартин Нимелер, Герхарх Якоби и Эйтель-Фридрих фон Рабенау. До января 1934 года в Исповедальную церковь вступили около 7000 священников. Исповедальники протестовали против применения «арийского параграфа» и ряда других акций, однако большинство членов Исповедальной церкви принципиально одобрили приход НСДАП к власти и выступали лишь против «отдельных негативных эксцессов».
Сам Мартин Нимелер до определенного момента состоял в НСДАП, декларировал свою верность «национал-социалистической революции» и публично восторгался Гитлером. В ноябре 1933 года приветствовал решение о выходе Германии из Лиги Наций и в поздравительной телеграмме Гитлеру назвал это событие национальным подвигом.

Но в 1937 году он совершенно неожиданно публично осудил «антисемитизм» режима, направив Гитлеру соответствующей меморандум. От Нимелера потребовали дать письменное согласие не произносить больше с кафедры политических заявлений. Однако Нимелер отказался дать такое обязательство, был арестован и до конца войны просидел в тюрьме .

В целом репрессии против протестантов имели гораздо менее радикальный характер, нежели чем против католиков. Иногда судебные инстанции и вовсе отказывались применять санкции. В 1938 году в Кельне суд оставил без последствий дело священника, который в проповеди назвал нацистов «коричневыми насекомыми-вредителями».

Показателен следующий случай, касающийся дела учителя средней школы доктора Вальтера Хобома, преподавателя истории, французского и английского языков. В июне 1937 года он обратился в рейхсканцелярию с просьбой об исключении его из Национал-социалистического союза учителей, так как по своим убеждениям он не может следовать за партией, которая многократно пыталась отстранить от общественной жизни членов Исповедальной церкви. Состоялось расследование на предмет досрочной отставки «политически неблагонадежного» Хобома. В ходе разбирательства последний заявил, что не отрицает национал-социалистическое мировоззрение как таковое, но не может одобрить направление, представленное Розенбергом, поскольку оно противоречит христианским принципам. В конце концов чиновники рейхсканцелярии пришли к выводу, что несогласие со взглядами Розенберга не является достаточным поводом для отставки. Хобому разрешили вернуться на работу.

К слову, против мировоззренческой позиции Розенберга неоднократно выступали и государственные функционеры, в частности, министр просвещения и пропаганды Геббельс, министр образования Руст, министр по делам Церкви Керрль. Последний писал в рейхсканцелярию: «В течение прошлых лет имя Розенберга для широких слоев населения — неважно, справедливо или нет, — в определенной степени стало символом враждебного отношения к Церкви и христианству...
А Третьему рейху нужны христианство и религия, потому что ему нечего предложить взамен христианской религии и христианской морали».